Сам по себе язык ни к чему не отсылает. Он только способствует тому, чтобы мы легко расставались с вещами, а не вступали с ними в неразрывную, неминуемую связь. Можно сказать, что вещи в принципе переназываемы и в именах не нуждаются. Однако что-то заставляет человека создавать вербальные копии вещей, фиксировать их в этой стадии эмбриональной неразвитости... С одной стороны, первоназывание - это полный произвол, предполагающий одиночество, с другой - первоназванные и не установленные слова не остаются в истории, никем не могут быть повторены - они должны пропадать вместе со своим просодическим временем. Поэт - это первоназыватель. Человек как историческое существо вынужден повторять первоназванные поэтом слова, ибо выучивает язык, и через выучивание слов, явленных в первый и последний раз поэту и переданных им уже в оковах произведения народу, он все-таки оказывается сопричастным останкам события.
